Доброго времени суток, уважаемый читатель! Сегодня продолжение предыдущей статьи о егере Иване Ильиче Андриянове и его работе.

В краю лесных озер. Часть 2

Мы еще прошли два шага по берегу и остановились у огромного осинового бревна. Оно лежало комлем на берегу, а крона погрузилась в воду. Столетнее дерево подгрызли бобры. Диаметр дерева был не меньше восьмидесяти сантиметров. Вот так зверь - лесоруб! Одному бобру хватает двух дней, чтобы свалить такое дерево. Для чего же бобры валят деревья, когда кругом корма много? А вот для чего. Они могут питаться ивовыми прутьями, корнями кувшинок и небольшими веточками молодых осин. У бобров сильно растут передние резцы в течение всей жизни, поэтому и должны они непрерывно стачивать их, валить громадные деревья. Там, в Белоруссии, бобры делают плотину из больших бревен, сучьев и ила, чтобы поднять уровень волы. У нас же водоемы очень глубокие и есть где спрятаться от опасности без запруд.

Иван Ильич рассказал, как бобры приспособились к нашей местности.

На белорусских болотах норы не выкопаешь, даже берег пропитан водой.

Бобр строит постоянную хатку бобра из ила, огрызков древесины и прутьев. У нас же очень плотные глинистые берега, и бобры просто выкапывают глубоко под землей гнездо, да такое, что трое солидных мужчин могут уместиться в нем. Если вешняя вода затопит их убежище, то строят хатку бобры временную, на возвышенностях, а ход из нее делают в воду и обязательно под землей.

— Вот и хатка бобра! — сказал егерь.

Мы оглянулись. Она стояла на большом бугре. Вицами и палками была обложена большая пихта. Хатка бобра напоминала большую кучу хвороста. От нее шла дорожка из палок до самой воды. Егерь насторожился, прислонился ухом к хатке. Мы тоже стали слушать. Донеслось глухое похрустывание.

— Сейчас хозяин хатки дома, — объяснил Иван Ильич, — слышно, как детеныши пищат.

Когда мы отправились домой, вечерело. Багровое солнце выглядывало из-за леса, раскрасив красноватыми отблесками воды Черного озера. Вдруг Иван Ильич направил лодку к какому-то странному вращающемуся предмету, вокруг которого расходятся водяные круги. Подъехав ближе, мы разглядели небольшую травяную кочку. Должно быть, ее отмыло от берега. А вокруг нее множество рыбок. Они-то и вращали эту кочку.

Иван Ильич вытащил кочку из воды. Это был просто пучок травы с корнями. Корни сверкали и искрились, словно были усыпаны бриллиантами. Они были сплошь увешаны прозрачной икрой. Одна рыбка даже запутлась в корнях.

— Ну, теперь понятно, — объясняет Иван Ильич, — начался нерест сороги.

Когда мы причалили к избушке егеря, вспугнутые домашние утки разлетелись в разные стороны. Я заметил, что они ничем не отличаются от диких, кряковых. Оказывается, эти утки давно породнились с дикими.

— У меня дикий селезень две весны жил, даже корм из рук брал, — рассказывает хозяин, — а потом улетел на озера с моей уточкой. Утка прилетела, а селезень не вернулся, подстрелил кто-нибудь.

Вечером егерь Андрианов садится заполнять дневник. В него пишет он обо всем, виденном за день. Оказывается, Иван Ильич не только хранитель животного мира. Он ведет научную работу, помогает ученым института пушнины и Кировского педагогического института.

В дневнике записано и о бобрах, и о лосях и даже о том, когда появился первый комар.

На другой день мне повезло. Я плавал на лодке одни, рисовал живописные берега Черного озера. Сидел не шелохнувшись. Тишина. Вдруг сзади меня всплеск, потом у самой лодки пробежала волна, и под тонким слоем воды показался серебристый зверек. Как потом рассказал мне егерь, это был бобр. Под водой он покрывается множеством воздушных пузырьков и кажется светлым.

Зверек быстро пересек двадцатиметровый заливчик и вылез на бревно, плававшее у берега. Потом повернулся на бревне, увидел меня, шлепнулся о воду и исчез.

Выхухоля мне тоже удалось увидеть, но так неожиданно, что я не успел даже разглядеть, какого он цвета.

За три дня уровень воды сильно понизился, и можно было пройти уже по сухому берегу. Мы видели множество различных следов: от копыт лося, перепончатых лап выдры и много крупной рыбьей чешуи.

—      Здесь выдра рыбачила, — заметил Иван Ильич, — она в основном рыбой питается.

В кустах закаркала ворона. Иван Ильич схватил палку, швырнул в кусты, ворона с шумом поднялась. Она несла в лапах какой-то белый комочек.

— Опять яйца ворует, — возмутился Иван Ильич. — Жаль, ружье оставил. Нам приказано уничтожать всех ворон и сорок, они очень большие хищники. Видите, опять яйцо утиное унесла. Она и до птенцов охотница.

Побывали мы на самой границе заказника, где живут целыми колониями енотовидные собаки,

Когда мы уезжали из заказника, я думал: «Какая чудесная работа у Ивана Ильича Андрианова!»

О. Кобельков.

По материалам газеты Комсомольское племя 20 мая 1960 г.

"Если не я, то кто?"

Использование материалов с сайта разрешается только при наличии активной ссылки на сайт www.vishkil.ru

Леонид Рычков